其三
山观空虚清静门,
从官役吏扰尘喧。
暂因问俗到真境,
便欲投诚依道源。
Ван Чанлин
Три стиха, написанные во дворе ляньши Хуана в улинском монастыре Кайюаньгуань
3.
Монастырь в горах пуст и безмолвен,
у ворот — чистота и покой,
угождая старшим чинушам,
свита пылью клубит мирской.
Но однажды, «спросив о нравах»,
страны бессмертных достигнут,
и тогда возжелают всем сердцем
к Источнику Дао приникнуть.
Честно скажу, что мне не слишком понятно, зачем в стихе 问俗. Комментатор приводит цитату из конфуцианского трактата «Ли цзи» 礼记: 入国而问俗 – «придя в государство, спроси о нравах-обычаях», но контекст мне не ясен: то ли чиновники и свита, спрашивая о нравах всех встречных подряд, придут в место, где живут святые подвижники, то ли это узнавание нравов является необходимым условием для проникновения в это место… Какие будут мнения?
Относительно 问俗, мне кажется верным Ваше второе предположение: «это узнавание нравов является необходимым условием для проникновения в это место».
Для меня более непонятными являются первые две строки перевода. Вы пишете, что «свита пылью клубит мирской». Непонятно о какой «свите» речь? Ведь и 从官, и 役吏 — это, в общем-то, мелкие служащие, и о том, что они «угождают старшим чинушам», в оригинале не разглядел…
Исключительно из комментария, Владимир. Термина 役吏 я не нашел, но 吏 при Тан видимо действительно обозначали именно мелких чиновников. Т.е. 从官 используют, привлекают (役) еще более мелких 吏, как утверждает комментарий, потому, что 须听从上官差遣. Как то так.
Про 役吏 понял.
Хотя не понял, что это за «старшие» и «младшие» чиновники? И можно ли, в данном случае, говорить о последних, как о «свите» первых?
Теперь я удивляюсь, Владимир))) Уж с чем проблем в танском Китае не было, так это с четким ранжированием чиновников, как по службе, так и по «табели о рангах». У каждого мало мальски крупного чиновника (начиная, скажем, с главы уезда) были непосредственные помощники (чэн), писари, приставы и т.д. Они, собственно и составляли его свиту (особенно в случае выезда), что уж говорить о главах округов, провинций, и столичных деятелях…
Скажу Вам больше: без китайских комментариев мне это стихотворение (как и большая часть стихотворений Ван Чан-лина) совершенно непонятно.
Монастырь вроде «пуст и безмолвен, у ворот — чистота и покой», и вдруг — какие-то мелкие чиновники со своими свитами… Непотребствами всякими занимаются…
За все стихи Вана так сразу не скажу ))), а что касается конкретного стиха, полагаю, что в 1-м двухстрочии идет противопоставление 2-х миров: здесь в монастыре так клево — тишина и покой, а за его пределами мелюзга чиновная суетится, мирскую пыль поднимает. А во 2-м Ван предсказывает, что когда-нибудь это крапивное семя попадет в обитель истинных людей, раскается и захочет приникнуть…
Мне казалось, что обычно в четверостишиях вторая строка бывает развитием первой… А здесь какой-то «большой скачок» получается…
Ладно, пустяки… Как в своё время заметил Ду Фу, 飛揚跋扈為誰雄?
И непонятно (Евгений, простите мне эту непонятливость), вот эти «чинуши» со своей «свитой», они что, пришли на «экскурсию» в монастырь?
И ещё. Как же это «крапивное семя» попадёт «в обитель истинных людей»? Ведь для этого недостаточно просто «спросить о нравах»…
В общем, и это стихотворение мне не по плечу…
Вряд ли экскурсия. Полагаю, что Ван, будучи в монастыре, просто вспоминает чиновничью жизнь по контрасту с окружающим его покоем. Тут ведь вот какое дело — он всю жизнь сам был мелким чиновником, «поднимал мирскую пыль», а этот стих написал и вовсе в непростое для себя время. Его, после нескольких лет службы помощником начальника уезда в Цзяннине (совр. Нанкин), опять понизили в приставы «вэй» и отправили в тьмутаракань на юг. Самое время подумать о возвышенном и высказать свое «фи» карьерным чаяниям, и бюрократической системе в целом.
Что касается развития, то просто помните, что мы имеем дело с очень лаконичным языком, да еще ограниченным жесткой поэтической формой . Вторая строка вполне развивает первую, просто читаться это должно как-то так: [здесь] в горном монастыре…….[а там, за его пределами] чиновники……
Неизбежно приходится включать воображение, иначе стих так и останется не до конца понятным. Впрочем, излишнее воображение тоже может быть опасно))). Еще одно прокрустово ложе переводчика.
Я имел ввиду, что вторая строка в четверостишии обычно развивает мысль, выраженную в первой, а не противопоставляется ей. И даже при всём лаконизме и ограничениях, если вторая противопоставляется первой, то используется соответствующее слово. Например, 昔別春草綠,今還墀雪盈: чёткое противопоставление 昔/今 (не говорю уже об абсолютном параллелизме этих строк). Или: 山中相送罷,日暮掩柴扉, где вторая строка, продолжает мысль, выраженную в первой. Или: 勸君金屈卮,滿酌不須辭. Примеры можно продолжать: ни в одном из них вторая строка не бывает, если так можно выразиться, «перпендикулярна» первой, всегда — только параллельна. (Во всяком случае, мне не попадались раньше такие, или я просто забыл о таких). Поэтому-то меня и поставил в тупик Ваш перевод. Мне казалось, что раз, в данном случае, (у Ван Чан-лина), в первой строке говорится, что «монастырь в горах пуст и безмолвен, у ворот — чистота и покой», то во второй должно было быть что-то типа «[здесь] даже чиновники X (从官) и чиновники Y (役吏) смиряют (扰) [свои] страстишки (尘喧)。
Вот ещё одно «лыко — в строку»: 醉后未能别,待醒方送君 — вторая строка продолжает мысль первой: 醉后/待醒…
Владимир, мы как-то по новой все начали: откуда опять взялись таинственные 役吏? Комментарий однозначно определяет 役 как глагол 役使, со всеми вытекающими отсюда последствиями, т.е. создает ощущение суеты, а не смирения страстей. Да и последующие строки становятся более логичными. Сейчас суетятся, потом придут в обитель бессмертных и т.д. Не нужно загонять стих в совсем уж жесткую, не корректируемую схему, тем более — это четверостишие, где 1 строка играет роль двухстрочия в классическом уставном восьмистишии.
Евгений, я же не говорю, что Ваш перевод ошибочен, тем более, что Вы пользовались при переводе китайским комментарием. Я говорю о том, что он мне непонятен, и объясняю причины этого. Только и всего. И это, разумеется, только моя проблема, ни в коем случае не Ваша!