Тут ошибок явных не нашел. По мелочи всегда есть. 致身 — отдавшись себе — звучит странно. 遊蕩 — ну, лучше «гуляния», чем «разгул».

Не уверен, что понятие 中隱 передано верно для русского читателя. Ведь оно круче 小隱, а у вас получается, что это так, не пойми что. И не ясна читателю связь между 長閑 = 小隱, и вроде как 中隱, но 暫閑. Да и я бы советовал найти информацию, считался ли автор достигшим 中隱?
更安往 — куда же мне идти? 安 = куда.
故鄉無此好湖山 — скорее, «в родном краю нет таких хороших гор и озер».

Ага. Вижу, что вы связали с 白居易 《中隱》…. надо все равно подумать, как бы сделать это более понятным. Получается, 中隱 выдумал старина Бо? Хм…

Спасибо, дату уточню. «Сияет» заменил на «отражается».
«почему после пьянки — когда просто пьяная рожа» . Здесь не совсем понял: то есть это не лотос красный, как пьяная рожа?
Относительно Сун Юя (290? — 222?). У него в «Девяти рассуждениях» (《九辯》) есть строки “悲哉秋之爲氣也” (О, печаль — осенняя пора», если я правильно перевёл, в чём не уверен). И якобы впоследствии его стали называть «печальником». Также говорят, что он отличался красивой внешностью. Но, честно говоря, как это связано с тем, что говорится в стихотворении, не понял…

Не стану спорить, но на сайте 大БКРС 醉顏 объясняется именно как цвет лица после пьянки: 醉后的面色。
Относительно Сун Юя пока совсем запутался… Может, я скажу сейчас откровенную чушь, а нельзя строку 「悲秋宋玉鬢毛斑」перевести так: «Печальна осень, как в поэме Сун Юя… Виски (имеется ввиду – у Тан Янь-цяня. – В.С.) уж седыми стали»?

Спасибо. Исправлю на «Я, как Сун Юй, кого осень печалит – виски уж седыми стали», чтобы хоть немного сохранить рифму.

Ещё раз переделал перевод:

唐彥謙 (? — 893)

《秋日感懷》

溪上芙蓉映醉顏，悲秋宋玉鬢毛斑。
無情最恨東流水，暗逐芳年去不還。

ТАН ЯНЬ-ЦЯНЬ (? — 893)

ОСЕННИЙ ДЕНЬ. ЧУВСТВА И МЫСЛИ

Лотосы в горном ручье, словно лицо, красное от вина, сияют.
Я, как Сун Юй, кого осень печалит – виски уж седыми стали.
Бездушный и самый досадный, поток на восток убегает:
Прогнал незаметно цветущие годы: ушли – не возвратятся…

Мне кажется, всё же, что на душе у него не особенно благостно, ведь он, поднявшись на гору, смотрит в сторону родных мест, стало быть, грустит по ним.
«Мысли в душе» можно заменить на «печали в душе», хотя, мне кажется, что мысли рождаются как раз в душе…

Если только вот так: «И Лючжоу, и Жунчжоу находятся на территории современного Гуанси-Чжуанского Автономного района, т.е., далеко от Чанъани, родных мест Лю Цзун-юаня». Больше ничего не нашёл…

Игорь Александрович, полностью принимаю Вашу критику.
И тем не менее… Боюсь, что выражусь как-нибудь не так, и Вы меня неправильно поймёте, но скажу, как есть.
Когда я, ровно пять лет назад, начал выкладывать на форуме «Восточного Полушария» свои переводы, я надеялся на то, что они окажутся достаточно интересными для Вас (да, да, именно для Вас), и это поможет мне опубликовать их в виде сборника. Этого не случилось… По инерции я продолжаю переводить, но той мотивации, какая была раньше, уже нет, поскольку я понял, что мои мечты так и останутся мечтами. Отсюда и стремление ограничиться минимумом пояснений к переводам, и нежелание досконально разбираться в оригиналах.
Сюда, на этот сайт, я стал заходить после очередного потока оскорблений и очередных несправедливых «минусов», которые мне ставят на «Полушарии», как это в очередной раз случилось совсем недавно. Здесь для меня – тихая гавань, здесь я отдыхаю душой. Я благодарен Вам за Ваши критические замечания, стараюсь исправлять переводы, пусть и не всегда мне это удаётся.

Перевод исправил таким образом:

柳宗元 (773 – 819)

《登柳州峨山》

荒山秋日午，獨上意悠悠。
如何望鄉處，西北是融州。

ЛЮ ЦЗУН-ЮАНЬ (773 – 819)

ПОДНЯЛСЯ НА ГОРУ ЭШАНЬ, ЧТО В ЛЮЧЖОУ

В пустынные горы, в полдень осеннего дня,
Одиноко поднялся – на душе так тревожно.
Зачем же смотреть туда, где родные края –
На север, на запад – видно ведь только Жунчжоу…

Но ведь Вы же — директор издательства «Петербургское Востоковедение»! Думал, Вас заинтересует… Но — Будда, так Будда…

Игорь Александрович, я всё понимаю, и знаю, что Вы профессиональный китаист. Я не решился напрямую обратиться к Вам, поскольку я не профессионал в китайском языке, а просто любитель. Уже один этот факт априори играл бы не в мою пользу, и Вы, вполне вероятно, просто не ответили бы мне на моё обращение.
Заметив, что Вы принимаете участие в обсуждении стихотворных переводов на форуме Восточного Полушария, я подумал, что, быть может, Вы и на мои переводы обратите своё внимание, и (в случае, если бы это внимание оказалось благосклонным), тогда уже я мог бы решиться обратиться к Вам со своей просьбой. Но Вы почти не заходите в рубрику «Перевёл с китайского».
Ещё одна причина того, что я не решился обратиться к Вам напрямую, тесно связана с предыдущей. Дело в том, что я не был вполне уверен, что в моих переводах нет ошибок. К несчастью, ошибок в них оказалось достаточно, хотя я (благодаря, в первую очередь неоценимой помощи Papa HuHu), немедленно их исправляю. В общем и целом, даже если судить по скупым отзывам участников их обсуждения, переводы эти вполне себе неплохие, и (это уже моё мнение) вполне могли бы быть опубликованы в виде сборника, тем более, что переводы китайской поэзии издаются сейчас не так уж и часто. (А число просмотров только в одной моей рубрике «Перевёл с китайского» приближается к 600 000).
Но беда моя ещё и в том, что я совершенно непрактичный человек, у меня нет способности к организации процесса, если так можно выразиться. То есть, всё, что я могу сделать для практической реализации издания, это выслать в издательство файл со своими переводами. И тут круг замыкается. Издательство получает файл с переводами непрофессионала, и благополучно отправляет его в корзину.
Игорь Александрович, но, если при всё том, о чём я Вам сказал, я вышлю Вам файл с переводами, Вы просмотрите их?

Игорь Александрович, большое спасибо. Я, конечно же, последую Вашему совету, и ещё и ещё раз перепроверю те свои переводы, которые не отвечают требованиям точности и правильности языка. Хотя самому мне будет сделать это не так-то легко, поскольку у меня уже, что называется, глаз замылился… Тем более что, проведя на форуме «Восточного Полушария» эти пять лет, я так и не понял, каковы критерии точности перевода. Поскольку, когда я перевожу, если можно так выразиться, близко к тексту, мне говорят, что это недостаточно литературно. Когда же я перевожу, не стремясь к дословности, мне говорят, что это не перевод, а по мотивам. К какому типу переводов стремиться – вот в чём вопрос!
Игорь Александрович, заранее прошу прощения, если моя просьба покажется Вам не слишком тактичной, но не могли бы Вы, заглядывая время от времени на этот сайт, последовательно просмотреть те мои переводы, которые самому мне представляются, если и небезупречными, то, во всяком случае, отвечающими требованиям точности и правильности языка. Поскольку, как известно, всяк кулик своё болото хвалит, и то, что представляется безошибочным для меня, то для стороннего наблюдателя, тем более, такого как Вы, может показаться требующим доработки.

敬爱的同志们，大家好！А как вам такой вариант:
В горы безлюдные, в полдень осеннего дня,
в одиночку поднялся, дум неизбывных исполнен.
Как же узреть мне отсюда родные края?
Что Запад, что Север — всюду лишь видно Жунчжоу.

Спасибо.
Не знаю только, как лучше: в публичном пространстве или через личные сообщения?

Спасибо!

a что не так с варкой белых камней?

Игорь Александрович, то, что он варит белые камни, меня не смущает — ведь в заголовке же говорится, что стихотворение написано даосу…
Относительно заключительных строк. Да, я именно так и понял их, как Вы говорите. Но мне казалось, что из перевода понятно, чьи следы трудно отыскать в горах, если все тропинки покрыты опавшей листвой… Но можно исправить на «Но опавшей листвою покрыты пустынные горы — где тропу разыщу я, на которой твои следы?»

Игорь Александрович, про «белы камни» добавил в примечании. Исправил также имя автора на Вэй Ин-у.

Игорь Александрович, спасибо! Годы жизни Цзяо-жаня указал. Относительно подробных комментариев… Не стал приводить их, поскольку это ведь только интернет-версия перевода, а не полноценная публикация…
Строку «солнце льёт закатные лучи» исправил на «когда уж солнце на закате». А то, что многословно получилось в переводе, согласен. Но по-другому не получилось.

Немного исправил перевод, постаравшись сделать его более лаконичным.

皎然 (730 – 799)

《尋陸鴻漸不遇》

移家雖帶郭，野徑入桑麻。
近種籬邊菊，秋來未著花。
扣門無犬吠，欲去問西家。
報道山中去，歸時每日斜。

ЦЗЯО-ЖАНЬ (730 — 799)

ИСКАЛ ЛУ ХУН-ЦЗЯНЯ, НО НЕ ВСТРЕТИЛСЯ С НИМ

Твой дом теперь – за городской стеной, в предместье,
Тропинка сельская тутовником и коноплёю заросла.
Недавно, у плетня, посажены тобою хризантемы,
Хоть осень и пришла, на них – ни одного цветка.

В ворота постучал – но даже пёс не тявкнул,
Пошёл к соседу твоему, его порасспросить.
Ответил тот: в горах ты днями бродишь,
К закату непременно должен бы прийти.

А относительно того, что связывало Цзяо-жаня и Лу Ю, найти ничего пока не удалось, кроме упоминания о том, что они были друзьями…

Вэй-чжи — это имя Юань Чжэня (779 – 831). Забыл пояснить в примечании.
То, что Бо Цзюй-и обращается к нему на «ты», мне кажется, вполне естественным, ведь в заголовке он называет его по имени. ..

Исправил перевод.

白居易 (772 – 846)

《答微之》

君寫我詩盈寺壁，我題君句滿屏風。
與君相遇知何處，兩葉浮萍大海中。

БО ЦЗЮЙ-И (772 – 846)

ОТВЕЧАЮ ВЭЙ-ЧЖИ

Мои стихи, вы, сударь, написали, усеяв ими стену храма,
Я строфы ваши, сударь, написал – заполнив ими ширму.
Где встретимся мы с вами, в какой стороне, я не знаю:
Два листика ряски мы, плывущей в море огромном.