Я случайно наткнулся в Сети на перевод фрагмента этого романса Ли Цин-чжао (1084 – ок. 1151), выполненный проф. Сергеем Торопцевым. Скажу прямо, перевод мне не понравился, и не стал бы писать о нём, если бы меня не привлекло в тексте слово «краесогласие». Признаюсь, что я не знал, что оно означает, поэтому решил найти оригинал стихотворения Ли Цин-чжао (в публикации Сергея Торопцева текст оригинала приведён не был). Оказалось, что словом «краесогласие» Сергей Торопцев перевёл словосочетание 險韻 (дословно: трудная рифма), тогда я вновь заглянул в Сеть, (что надо было сделать с самого начала), и узнал, что краесогласие – это устаревшее русское слово для обозначения рифмы. И тут я понял, почему же мне так не понравился перевод Сергея Торопцева. А не понравился мне он нарочитой архаизацией текста. Я считаю неуместным использовать устаревшее русское слово в переводе, предназначенном для современного читателя. Кроме того, переводчик допустил ошибку в переводе строк 險韻詩成，扶頭酒醒, которые дословно означают следующее: «стих с трудными рифмами закончен, и опьянение от крепкого вина прошло». Из перевода же Сергея Торопцева следует, что Ли Цин-чжао говорит: стих с трудными рифмами помогло мне написать опьянение вином». А это не так.

Вот перевод Сергея Торопцева:

Ли цин-чжао

Стал пуст наш двор теперь,
ветра косят, дождливо,
замкну двойную дверь.
Весна под праздник приодела ивы,
но дни мучительно тоскливы.
Краесогласий затрудненье
одолевает лишь бокал.
Пришла разлука вместе с ленью,
гусь скрылся одинокой тенью
и слов моих с собой не взял.

Перевод Сергея Торопцева.