вот это другое дело не то что арабистан

То же цы – в переводе проф. Сергея Торопцева:

姜夔 (1155 – 1221)

《惜紅衣•枕簟邀涼》

吳興荷花

枕簟邀涼，琴書換日，睡余無力。細洒冰泉，並刀破甘碧。牆頭喚酒，誰問訊、城南詩客。岑寂，高柳晚蟬，說西風消息。
虹梁水陌，魚浪吹香，紅衣半狼藉。維舟試望，故國渺天北。可惜柳邊沙外，不共美人游歷。問甚時同賦，三十六陂秋色。

Цзян Куй (1155 – 1221)

Мелодия «Си хунъи»

На кушетке холодок,
книги, цинь – день истек,
обессиленным проснусь,
освежит лишь ручеек
или дыни сладкой кус.
А кувшинчика-то нету!
Кто ж придет проведать
сирого поэта.
Тишь да гладь…
Лишь цикада и дает понять,
что давно уж миновало лето.

Насыпь, радугой мосток,
зыбь, и ветерок душист,
жухнет лотосовый лист.
Пришвартую здесь челнок,
край желанный так далек.
Ивы тут совсем другие,
не пройтись в зеленой сени.
Ах, когда ж теперь смогу я с милой,
Насладиться красотой осенней?

(Перевод Сергея Торопцева)

То же цы — в переводе Сергея Торопцева:

姜夔 (1155 – 1221)

《眉嫵•看垂楊連苑》

戲張仲遠

看垂楊連苑，杜若侵沙，愁損未歸眼。信馬青樓去，重帘下，娉婷人妙飛燕。
翠尊共款。聽艷歌、郎意先感。便攜手、月地雲階里，愛良夜微暖。
無限。風流疏散。有暗藏弓履，偷寄香翰。明日聞津鼓，湘江上，催人還解春纜。
亂紅萬點。悵斷魂、煙水遙遠。又爭似相攜，乘一舸、鎮長見。

В шутку – Чжан Чжунъюаню

Мелодия «Мэй у»

В плакучих ивах сад ночной,
затянут берег мхом.
Чтоб больше не страдать тоской,
ты ускакал в веселый дом,
где ждет за пологом двойной вуали
Фэйянь пленительная в зале
и чаши, полные вина.
Услышав страстные напевы,
ты тут же возжелаешь деву.
В руке – рука,
сердца взмывают в облака,
и ночь не так уж холодна.

Страсть ненасытна,
но вдали – разлуку видно.
И, башмачок прижав к груди в отчаянье,
ты сочинишь душистое посланье.
Пока не прозвучит назавтра гонг прощальный
с причала,
страсть утолить весны пьянящей поспеши.
Когда покроет землю алым,
придет печаль души,
и даль сокроет мга.
А если руку вновь найдет рука,
в бескрайность волн
умчит вас вместе челн.

(Перевод Сергея Торопцева)

Имеется перевод Сергея Торопцева:

姜夔 (1155 – 1221)

《翠樓吟•月冷龍沙》

淳熙丙午冬，武昌安遠樓成，與劉去非諸友落之，度曲見志。予去武昌十年，故人有泊舟鸚鵡洲者，聞小姬歌此詞，問之，頗能道其事，還吳為余言之；興懷昔游，且傷今之離索也。

月冷龍沙，塵清虎落，今年漢酺初賜。新翻胡部曲，聽氈幕元戎歌吹。層樓高峙。看檻曲縈紅，檐牙飛翠。人姝麗，粉香吹下，夜寒風細。
此地宜有詞仙，擁素雲黃鶴，與君游戲。玉梯凝望久，嘆芳草萋萋千里。天涯情味。仗酒祓清愁，花銷英氣。西山外，晚來還卷，一帘秋霽。

Над пустыней луна холодна.

Мелодия «Цуйлоу инь»

Зимой года бин-у периода чунь-си в Учане была возведена башня Аньюань. Мы с Лю Цюйфэем и ещё несколькими приятелями участвовали в церемонии её открытия, и я написал эту мелодию. Через десять лет я снова приехал в Учан, и приятель рассказал мне, что как-то, пришвартовав лодку на отмели Попугаев, услышал, как юная певичка поет мою давнюю мелодию. Это умилило меня в моем нынешнем одиночестве.

Над пустыней луна холодна,
тихий град окружает стена,
царской милостью нынче гулять дозволяют народу.
За стеною распелась зурна,
кочевая музыка слышна
из шатрового свода.
Башня взмыла к небесному свету,
парапетом багряным одета
до стрехи изумрудного цвета.
Там полно чаровниц,
нарумяненных лиц,
шелестит ветерок до рассвета.

В месте этом
оказаться и должно поэту,
на святом журавле снизойдя с поднебесья
для забавы со всеми вместе.
С башни яшмовой вижу вдали,
что душистые травы легли
протяженностью в тысячи ли.
до небесной границы…
Ритуальным вином можно горечи смыть,
поумерить в цветах свою прыть.
А за склоном заката
сумрак скрылся куда-то,
и вот-вот прояснится.

(Перевод Сергея Торопцева)