陸游 (1125 – 1210)
長相思•悟浮生
悟浮生。厭浮名。回視千鍾一發輕。從今心太平。
愛鬆聲。愛泉聲。寫向孤桐誰解聽。空江秋月明。
ЛУ Ю (1125 – 1210)
НА МОТИВ ЧАНСЯНСЫ
Постиг эфемерность жизни,
Пустою пресытился славой.
Назад оглянулся на тысячу чарок – и на душе полегчало.
Отныне на сердце так тихо, и так спокойно.
Люблю слушать шум ветра в соснах,
Люблю слушать журчащий источник.
Сочиняю возле сирого утуна, но кто поймёт, услышав?
Осенняя луна сияет, река пустынна…
Перевёл с китайского Владимир Самошин.
© Владимир Самошин, 2016.
Не знаю… Не уверен, что правильно понял это стихотворение…
Владимир, а вот 千鍾 — почему Вы выбрали «тысяча чарок»? 鍾 чжун (мера измерения в 6 斛 и 4 斗, около 660 л). Может быть, он накопил всякого съедобного добра достаточно, чтобы расслабиться? Или, быть может, он взирает ретроспективно на тысячу прошедших часов ( в смысле, прожитое время)?
Да, Вы знаете, мне это цы представляется очень противоречивым. Наверное, потому что я его не понял. С одной стороны, Лу Ю говорит, что он постиг эфемерность жизни и пресытился славой, что на душе у него спокойно, а с другой — его огорчает, что никто не поймёт то, что он сочиняет. И что здесь 孤桐? Я сначала перевёл как цинь, но потом подумал, что не знаю, сочинял ли Лу Ю мелодии для циня? И всё же мне кажется, что предпоследняя строка значит «сочиняю мелодии для циня, но кто их поймёт, услышав?»
Теперь, что касается 千鍾. Вы, конечно, знаете, что одно из значений иероглифа 鍾 — это винная бутылка, фляга для спиртного. И поскольку далее Лу говорит, что он ощутил лёгкость, то причиной этой лёгкости я посчитал как раз вот те 1000 чарок, которые он осушил, так сказать, до того. Не знаю, я уже говорил в самом начале, что совсем не понимаю это цы. Точнее, именно эту 回視千鍾一發輕 строку.
Если, как Вы предлагаете, считать 千鍾 метафорой прожитой жизни, то, мне кажется, это неверно, поскольку вряд ли От такого ретроспективного взгляда хоть кому-нибудь когда-нибудь становилось легко.
Про накопленное добро даже не стану комментировать, настолько это предположение представляется мне, мягко говоря… Нет, не стану даже мягко говорить.
В БКРС (да и в Байду также) есть такое толкование 千鍾 : 指优厚的俸禄 (то есть, указание на высокое жалование). Лу Ю, насколько я понял, был серьезным государственным деятелем, и вряд ли предавался длительным запоям, в отличие от некоторых других древне-китайских товарищей. Как мне кажется, в этой строке он говорит о том, что стремление к материальным богатствам отныне представляется ему ничтожным (тысяча чжун теперь — как один волосок), и смотрит он на это с пренебрежением:
轻官 презирать чиновную карьеру
В БКРС (да и в Байду также) много чего есть. Предавался ли Лу Ю длительным запоям, я не знаю, но у него есть стихи и на э т у тему.
Про материальные богатства. Я, по-прежнему, не согласен с таким пониманием спорной строки.
«Как мне кажется, в этой строке он говорит о том, что стремление к материальным богатствам отныне представляется ему ничтожным (тысяча чжун теперь — как один волосок), и смотрит он на это с пренебрежением».
Константин, Вы оказались правы — загляните на «Полушарие», там Papa HuHu говорит о том же… Я, правда, пытаюсь пока отбиваться, но, сами понимаете — спорить с Papa HuHu очень трудно…
Владимир, я прочел дискуссию на Полушарии. Не знаю, добровольно ли автор стиха ушел в отставку (вполне возможно и такое), но то, что он переосмыслил кое-что — вне всякого сомнения. К чему старику на склоне лет все эти тысячи чжун?
Что ж, мне остаётся только ещё раз признать свою ошибку…
Моя версия такая:
Постиг бытия эфемерность.
Пресытился дутою славой.
В прошлое гляну — и тысячи чжун словно волос легки.
Отныне в душе — безмятежный покой, тишина.
Любо мне сосен шуршанье.
Люб голосок родника.
Сочиняю для сольного циня — да кто бы внимательно слушал…
Над рекою пустынной осенняя светит луна.
На мой взгляд — вполне себе хорошо.